После окончания операции НАТО Афганистан не стал стабильным и безопасным, он пребывает в состоянии гражданской войны, и его нынешняя политическая система, с огромным трудом балансирующая между внешним управлением и «чисто кабульским междусобойчиком», по-прежнему не предполагает участия целого ряда сильных и претенциозных групп в политическом процессе.

Интеграционная судорога

После ухода коалиции НАТО из Афганистана лидеры среднеазиатских стран пытаются объединиться перед угрозой ИГИЛ и «Талибана».

Вопрос о будущем открыт, но факт остается фактом – военная миссия сил по поддержанию безопасности (МССБ) под руководством НАТО завершится через две недели, а с флагштоков штаб-квартиры в Кабуле уже спущены флаги стран альянса. И хотя на самом деле МССБ – не единственная военная миссия НАТО в Афганистане (формально ее начало было через три года после интервенции в Афганистан международной антитеррористической коалиции в октябре 2001 года), но наблюдатели подводят итоги тринадцатилетнего присутствия иностранной многонациональной армии на Гиндукуше.

Вывод в целом неутешительный – Афганистан не стал стабильным и безопасным, он пребывает в состоянии гражданской войны, и его нынешняя политическая система, с огромным трудом балансирующая между внешним управлением и «чисто кабульским междусобойчиком», по-прежнему не предполагает участия целого ряда сильных и претенциозных групп в политическом процессе. А чтобы западные политики не смогли «заговорить» эту реальность бравурными речами об успехах афганской демократизации, достигнутых за время МССБ, — повстанцы впервые за многие годы перешли в активное зимнее наступление, число терактов по статистике за 2013 год возросло почти вдвое к 2012-му, а за 2014 год потери одних только афганских сил безопасности превысили 4 тысячи человек!

То есть «Талибан» не только не уничтожен, а успел перегруппироваться, вновь завоевал позиции в ряде провинций и в состоянии не только вести гражданскую войну, но и принимать у себя, на территории Афганистана, гостей из других государств, готовых на практике учиться военному искусству для джихада. Афганистан остается территорией, на которой расположены лагеря подготовки боевиков террористических организаций, ИДУ, «Аль-Каиды», а в перспективе и ИГИЛ! И не НАТО, а война в Сирии и в Ираке ведет их оттуда на Ближний Восток.

В этом, пожалуй, главный негативный итог миссии НАТО для соседей Афганистана по Центральной Азии. В 2000 – 2001 годах в Ташкенте и в Душанбе с огромной тревогой смотрели за тем, как армия муллы Омара метр за метром отжимает отряды Северного Альянса к их границам и готовились принимать потоки беженцев, но после развертывания натовской «Неотвратимой свободы» вздохнули с облегчением. А что сейчас? Дежавю. Узбекское руководство спешно ищет способы договориться с новыми талибами, одновременно поддерживая «узбекское лобби» через вице-президента, «старого-доброго» генерала Дустума. И обращается за военной помощью к России. Душанбе сделал похожую ставку чуть раньше, не дожидаясь окончания МССБ.

Теперь вспомним о Туркмении. До 2001 года Сапармурат Туркменбаши отлично ладил с муллой Омаром, хотя поспешил забыть об этом после того, как США начали ракетные обстрелы афганских городов, занятых талибами. Сила убеждает, и вот уже Ашхабад втайне предоставил США свои военные аэродромы в Мары и в Кушке. Но сегодня новый Туркменбаши вынужден об этом сожалеть, поскольку былой дружбы с талибами уже нет, а на границе с Афганистаном в нескольких районах закрепились их боевики, усиленные коллегами из ИДУ. А те с интересом поглядывают на соседнюю территорию. В Ашхабаде пытаются пожарными методами укрепить границу, но предшествовавший «странному пробуждению» сон был слишком долог, чтобы успеть нагнать упущенное. Придет ли туркменскому руководству в голову учиться у Ташкента и отчасти у Душанбе заново выстраивать отношения с новыми афганскими талибами? Сомнительно.

Что касается Кыргызстана, то здесь разговор особый – окружение Курманбека Бакиева во многом именно присутствию США на базе «Манас» обязано крушением его режима. Масштабы коррупционных схем, которые использовались для подкупа кыргызской пробакиевской элиты через поставки топлива для Пентагона, позволили ее оппонентам быстро раскачать бакиевскую систему, не вызвав противодействия в Европе, а заодно спросить с Бакиевых и за уведенные ими российские кредиты. Впрочем, российский эксперт Андрей Серенко предлагает смотреть на коррупцию вокруг «Манаса» более широко, причем, как минимум, в двух аспектах – с одной стороны, признав, что не только США в Кыргызстане вели подкуп элит, но и Россия и Китай. А с другой — что не только в Кыргызстане, но и во всех других странах региона (возможно, в меньшей степени это коснулось Казахстана, а о Туркмении тут мало что известно) участие в Северной сети поставок НАТО, и в первую очередь в схемах поставок альянсу ГСМ и продовольствия, привело к созданию целого пула бизнесменов, заработавших миллионы на согласованных с покупателем приписках, и кормящихся самых высокопоставленных чиновников от этого пирога. Сейчас, считает эксперт, этот пул ждут турбулентные перемены, поскольку кормилец в лице альянса больше в нем не нуждается, а бизнес, даже столь коррупционный, не может терять обороты. Поэтому те, кто имеет возможности, по словам Андрея Серенко, сейчас срочно заняты «импортозамещением» – кто в России, кто в Иране, кто в Китае, а кто — аж в Турции.

Но есть и другая сторона тринадцатилетнего масштабного присутствия НАТО в Афганистане и в соседних странах – благодаря ему интерес США и Европы к этому региону значительно возрос. Это дало возможность всем без исключения государствам Центральной Азии лавировать между «сильными мира сего» и получать от этого дивиденды. В основном от России и Китая, которые старались мешком с деньгами изменить возникающий время от времени «тренд на Запад». История с Бакиевым в этом ряду – явный перебор. Но она провозвестница нового периода, когда внимание Запада к региону столь же стремительно стало падать, а поле для маневра сузилось. Итак, надежды некоторых руководителей в регионе на то, что НАТО решит за них все проблемы, связанные с безопасностью, стабильностью и исламистским подпольем, не оправдались. Но эти государственные мужи не столь наивны, чтобы и дальше рассчитывать на Россию или Китай. То есть ситуация сейчас такова, что лидеры стран региона вынуждены объединять усилия – уже упомянутый Андрей Серенко называет это «интеграционной судорогой». Хотя русскоязычные эксперты смотрят на перспективы такой широкой интеграции по-прежнему скептически, поскольку знают характеры и личные отношения лидеров среднеазиатских государств.

Население Центральной Азии, начиная с 2001 года, внимательно следило за тем, хватит ли западной военно-политической коалиции силы «принудить к демократии» афганцев, известных своей непокорностью. Сегодня вывод очевиден – нет. Не хватило ни силы, ни демократии. Причем если нехватка первого разочаровала в «западном пути» те слои, которые склонны считаться с силой, то дефицит второго, особенно заметный после 2006 — 2007 годов, после ревизии «андижанских санкций», наложенных на Узбекистан, поколебала тех, кто на волне 2001 года надеялся, что с помощью США и Европы оппозиция сможет смягчить или вовсе свергнуть деспотические режимы. Набрав высоту, эта волна резко спадает, концентрируя энергию в национализме или в революционном, радикальном исламе.

Виталий Волков, эксперт по Центральной Азии в Германии

Источник: Новая Газета