Нечасто эксперты, участвующие в подготовке решений в ЕАЭС, являются искренними сторонниками интеграции. Как правило, «практикам» не хватает теоретической подготовки, а иногда и веры в успех интеграционного объединения. У Ярослава Лисоволика, главного экономиста и члена правления Евразийского банка развития, есть и образование, и влияние на принятие решений, а его взгляды сформировались под воздействием классиков евразийства. О том, что дают современной экономике их наработки и как развивать ЕАЭС с учетом классических принципов, ведущий экономист рассказал в интервью исследователю ЦЕИ Надежде Тынниковой. 

— На пространстве стран ЕАЭС в официальных кругах до сих пор нечасто ссылаются на труды классических евразийцев. Вы же, наоборот, это делаете, – например, в недавнем специальном докладе ЕАБР «Экономическая география стран Евразии». Какую роль классическому евразийству Вы отводите в современной евразийской интеграции?

— Я думаю, евразийство уже играет определенную роль и его значение продолжит расти в будущем, хотя пока наследие евразийцев еще в должной степени не оценено, не осознано и не изучено. В нашей истории существуют пустоты, так называемые «впадины», которые нам надо преодолеть, когда работы над важными теориями и трудами бывали заброшены. В какой-то степени это произошло и с евразийством: в течение долгих десятилетий эти труды были фактически преданы забвению. В своих ранних исследованиях я анализировал наработки евразийцев в экономической сфере, в особенности касающиеся влияния географических факторов  на экономическое развитие.

Для нас сейчас очень важно заново для себя открыть то, о чем говорили евразийцы. Понятно, что актуализация этого наследия будет даваться непросто и потребует определенной просветительской работы от ученых стран ЕАЭС: популяризации идей евразийства, их интерпретации с позиции сегодняшнего дня. Например, евразийцы говорили про проблемы континентальной замкнутости. Как заново оценить этот тезис с позиции современности? Давайте посмотрим на Евразийский экономический союз, и мы увидим, что подавляющее большинство стран именно в такой ситуации и находится.

Некоторые критики говорят о том, что мы живем в эпоху новой мировой технической революции, когда дистанция это уже не сдерживающий фактор и расстояние побеждено технологиями. Но мы видим во многих исследованиях, в том числе и западных ученых, что расстояние как было сдерживающим фактором для экономического роста, торговли, так и осталось. Поэтому многое из того, о чем говорили евразийцы, остаётся актуальным. Это положения евразийцев не только в области внутриэкономического развития (скажем с точки зрения региональной интеграции, обустройства экономического уклада наших стран), но и в части внешнеэкономической политики и возможной эволюции мегаблоков мировой экономики.

Так, в какой-то степени евразийцы предвосхитили формирование океанических блоков, таких как Транстихоокеанское партнерство, Трансатлантическое партнерство – альянс между ЕС и США. Почти сто лет назад евразийцы говорили о том, что может настать время, когда трансокеанические альянсы начнут конкурировать с альянсами континентальными, такими, как, например, «Один пояс – один путь» или другими, которые сейчас активно формируются. Трубецкой и Савицкий в своих работах фактически писали о возможности создания подобных мегаблоков.

Уверен, после должного изучения и анализа экономических теорий евразийства его практические разработки позволят продвигать стратегию развития евразийских стран и определить конкретные императивы их экономического развития.

— В современной России экономистов принято делить на два лагеря: патриотов-державников и западников-либералов. П.Н. Савицкий, напротив, предлагал модель смешанной экономики, сочетающую элементы свободного рынка и государственного планирования. – собственную «евразийскую политэкономию». Может ли такая обновленная модель стать новой экономической доктриной развития России?

Есть многие аспекты функционирования подобной экономической модели, созвучные с тем, о чем говорили евразийцы. Совмещение государственной и частной экономики после Савицкого уже фактически происходило в капиталистических странах. То, о чем он писал, так или иначе формировалось в национальных или региональных моделях капитализма: например, в скандинавском социализме, где значительную роль играет государство наряду с важной ролью рыночных сил.

Я думаю, что определенные элементы учения Савицкого об экономическом укладе можно и нужно использовать при создании стратегии развития стран ЕАЭС в будущем. Например, можно смотреть на это наследие и через призму набирающего популярность формата взаимодействия между бизнесом и государством – частно-государственного партнерства. Использованием подобных механизмов софинансирования инфраструктурных проектов в масштабах ЕАЭС способствовало бы развитию связей между странами.

Что касается защиты национальных производств, я бы более сдержанно относился к воззрениям Савицкого на протекционизм, потому что оборотную сторону искусственного уменьшения конкуренции ранние евразийцы подчеркивали недостаточно, а мы в полной мере увидели ее в последние несколько десятилетий. Хотя, казалось бы, на данный момент протекционизм торжествует, но я думаю, что он должен быть не огульным, а скорее адресным и ограниченным. Когда осуществляется определенная политика, направленная на сдерживание импорта, предприятия и компании привыкают к поддержке со стороны государства и начинают на это ориентироваться. Они надеются или на более слабый рубль, или на какие-то другие уступки со стороны государства, не работая на создание конкурентоспособной продукции и не повышая производительность труда.

Поэтому идея постоянного уклона в сторону протекционизма должна быть подвергнута ревизии с позиции сегодняшнего дня. Можно говорить не столько о необходимости протекционизма, сколько о промышленной политике, которая была бы направлена на поддержку отдельных отраслей и производителей, причем на оговоренных условиях, как это делается, например, в странах Юго-Восточной Азии. Там за предоставляемую компаниям помощь со стороны государства оно требует от бизнеса занять определенную долю зарубежного рынка и повысить показатели по росту экспорта. Я думаю, что азиатский опыт в какой-то степени отражает ту оптимальную структуру поддержки со стороны государства, которая могла бы быть использована странами ЕАЭС для активизации экономического роста и развития.

— На Ваш взгляд, какие сектора экономики особенно важно развивать и поддерживать при формировании новой политики ЕАЭС?

Савицкий говорил о том, что очень важную роль играет транспортный сектор. Он ключевой с точки зрения преодоления расстояний, логистических и дистанционных барьеров. И соответственно, это говорит о том, что развитие транспортной инфраструктуры есть ключевая задача для наших стран с точки зрения реализации совместных проектов. Что касается экономической политики, то она в большей степени должна основываться на предсказуемых правилах в бюджетной и денежно-кредитной сферах.

— Каким, по Вашему мнению, должен быть фундамент евразийской стратегии долгосрочного экономического развития?

Суть в том, что нам нужна такая экономическая политика, которая задает должную устойчивость и стабильность, потому что для наших стран особую роль играют долгосрочные инвестиционные потоки, направленные на развитие инфраструктуры. Наши временные горизонты должны быть намного длиннее, потому что ключевая для стран ЕАЭС задача  – это вырваться из ограничений географии и создать новую инфраструктуру.

В области монетарной политики необходимо найти якорь и его придерживаться. Безусловно, есть определенные выгоды и дивиденды от фиксации и большей предсказуемости обменного курса, но проблема в том, что последние несколько десятилетий показывают проблематичность устойчивости обменного курса рубля в условиях, когда мы так зависим от цен на нефть. А если это не обменный курс из-за структурных проблем, с которыми все еще сталкивается российская экономика, зависимая от сырьевого фактора, тогда, видимо, это инфляция. Нужно ориентироваться на поэтапное снижение инфляции во всех странах ЕАЭС до как можно более низкого уровня.

То, о чем писал Савицкий в плане социальной составляющей, тоже очень важно. Наследие евразийцев говорит о том, что развитие человеческого капитала (образования, здравоохранения) – ключевые факторы долгосрочного экономического роста. Это также должно стать частью фундамента евразийской стратегии долгосрочного экономического развития.

— Центр евразийских исследований готовит к публикации доклад о преимуществах, которые дает России участие в ЕАЭС. Западные лидеры любят говорить, что дивиденды от Союза для Москвы в основном геополитические. Насколько это правдиво? Какие экономические преимущества Российская Федерации получает от евразийской интеграции?

— Я думаю, первая составляющая – это то, что у России появляется пояс добрососедства, который потенциально дает стабильность в ближнем зарубежье, с точки зрения экономической динамики и предсказуемости экономического режима. Это имеет значение для интеграционных процессов и для поступательного развития экономики. Он позволяют не только России, но и всему региону жить, взаимодействовать и использовать ту синергию, которая есть в регионе, для обеспечения взаимного роста.

Второй момент связан с тем, что сам процесс интеграции строится на определенных принципах, ориентирах и стандартах. Такого рода система стандартов и правил задает определенный вектор экономической стратегии развития России, что очень важно с точки зрения упорядочивания и рационализации российской экономической политики.

В-третьих, можно сказать, что создавая альянсы на территории СНГ Россия улучшает свои позиции с точки зрения выхода на сообщества стран дальнего зарубежья. Стоит обратить внимание на то, что наша страна не в одиночку выстраивает экономические группировки, она это делает во взаимодействии со своими партнерами по Евразийскому экономическому союзу.

Это три ключевых преимущества для России в ЕАЭС, которые, безусловно, можно уже сейчас констатировать. Другое дело, что, к сожалению, очень значительные потенциальные дивиденды остаются неиспользованными, и я считаю, что самый главный из них – это привлечение на свою сторону малого и среднего бизнеса в использование и расширение возможностей для интеграции на евразийском пространстве. Сейчас можно констатировать, что бизнес не понимает интеграционных процессов в полной мере, не осознает тех возможностей, которые они открывают, и не пользуется ими.

— А насколько в интеграционные процессы вовлечен бизнес в Европейском союзе?

— Европейский союз достиг большего в плане вовлечения бизнеса в интеграционные процессы и просветительской работы среди бизнес-сообщества. К примеру, деловые круги на микроуровне, занятые в различных отраслях, продвигали интеграционное процессы с производителями из других стран.

Интеграционная группировка не может работать эффективно, когда все импульсы интеграции идут сверху вниз. Необходимо же запускать импульсы интеграции снизу вверх, то есть на уровне предприятий, отраслей и регионов. Это не должны быть только единоразовые, отдельные попытки со стороны высшего руководства стран.

— ВВП ЕАЭС в 2016 году составлял всего 1,5 трлн. долларов США, что на поядок меньше ВВП ЕС, США или Китая. Какие должны быть основные задачи в краткой и среднесрочной перспективах для увеличения доли ЕАЭС в глобальной экономике? Можете дать прогноз, что необходимо сделать после 2025 года?

— С одной стороны, на многое будут влиять движения в области экономической политики, а с другой стороны, к сожалению, до сих пор большинство наших стран продолжат зависеть от внешних факторов. Если говорить о России, то это цены на нефть, потоки капитала на глобальных рынках. Необходимо скорее ориентироваться на то, что мы должны сделать и как нам следует направить процесс интеграции, чтобы снизить эту зависимость.

На данном этапе можно предсказать, что ЕАЭС станет намного более весомым игроком на мировой арене. Своим участникам он может дать альянсы со странами дальнего зарубежья и заключение, возможно, десятков таких соглашений в течение следующих пяти — десяти лет. С точки зрения внешней экономической политики, ключевой ориентир – заключение эффективных, полезных для наших стран, для их населения альянсов, которые открывают для производителей рынки и преодолевают проблемы нашей континентальной географии и зарубежного протекционизма.

Ведь, на самом деле, вызовы для наших стран громадные не только с точки зрения географии, о которой говорили евразийцы. Помимо этого фактора наши страны сталкиваются с очень сильным прессом протекционизма, который зачастую более существенен и более негативен, чем в других регионах мировой экономики. Это требует ответа в виде более эффективной экономической политики наших стран, координации и интеграции как способа нивелировать эти негативные вызовы.

Источник: Центр Евразийских Исследований